Иосиф Кобзон оказался в эпицентре скандала

Экс-продюсер Земфиры Анастасия Калманович опубликовала открытое письмо к мэтру российской эстрады Иосифу Кобзону.

Причиной публичного скандала послужило интервью Иосифа Давыдовича, в котором он рассказал, что Анастасию Калманович Отари Квантришвили «подарил» его другу Шабтаю Калмановичу.

Анастасия не смогла сдержать обиду, и в своем блоге обратилась к Кобзону с вопросами.

«Уважаемый Иосиф Давыдович! Уважаемый! Никакого сарказма...

Я сейчас серьёзна, как расписание пригородных поездов. Да и трудно не уважать того, кто «уважать себя заставил, и лучше выдумать не смог» ©.

Уже год я натыкаюсь в сети и в воскресный прайм-тайм в эфире «НТВ», на «новость — расследование», касающуюся расстрела моего бывшего мужа Шабтая фон Калмановича. Давно уже не трогает меня ни неземного качества «журнализм» самих расследователей, ни загадочное отсутствие понимания мотивов случившегося у следствия, ни череда интервью с известными лицами страны. Ваше — не исключение.

Я смотрю этот материал, «разукрашенный» яркими кадрами автоматной стрельбы, пятнами крови, видео с похорон, слезами (уверена, искренними) друзей Шабтая и, в общем, мне всё понятно — SHOW MUST GO ON.

Но один момент в интервью с Вами, Иосиф Давыдович, каждый раз удивляет меня. Я решилась написать Вам это открытое письмо и задать вопросы, понимая, что ответ я могу ждать вечность. Станете ли Вы там, на Олимпе, отвлекаться от судьбоносных дел ради какого-то там уважения бывшей жены Вашего бывшего мёртвого друга?

В своём интервью, Вы, касаясь темы нашего с Шабтаем знакомства, выражаетесь кратко «Настя — подарок! Отари Квантришвили Калмановичу её подарил...»

Иосиф Давыдович! Вам ли не знать, что правда есть везде? При желании, любой факт, чьей бы то ни было биографии, можно превратить в «fuckt» и повернуть так, чтобы он выглядел, мягко говоря, неприлично. Важен «индекс социальной массы» превращающего. Учитывая значение Вашего индекса, Иосиф Давыдович, одна Ваша фраза, одно слово, один Ваш жест и посиделки, в которой Отари Витальевич, относившийся ко мне как к дочери, и познакомивший нас с Шабтаем, превращается во встречу сутенёра, проститутки и клиента. Проститутка, очевидно, я. Сутенёр — Отари Квантришвили. Шабтай Калманович — клиент.

Где Вы были раньше, Иосиф Давыдович? Где Вы были, когда были живы и Шабтай Калманович, и Отари Квантришвили, которые могли бы без труда поправить Вас, в Вашем искреннем заблуждении? Никто же не знал, что Вы заблуждались! Все думали, что Вы рядом. Когда Ваш друг Шабтай женился на мне, Вы стояли под хупой рядом с нами и благоухали тонким французским ароматом. Вы не сорвали церемонию, не отхлестали меня, зазнавшуюся оторву по щекам и не выбросили вон из своих уважаемых «жизней». Вы не постаивли в курс Отари Квантришвили о том, что ему негоже было заниматься сводничеством. Кто мог подумать, что Вы, Иосиф Давыдович, поздравляя друга с рождением дочери, на самом деле считаете её ...бонусом к подарку? Спасибо «НТВ», теперь я, как и вся страна, знаем об этом.

Куда проще казаться настоящим мужчиной, чем быть им. Правда, Иосиф Давыдович?»

Иосиф Кобзон старается избегать вопросов о случившемся скандале. И, как и предполагала Анастасия, извиняться тоже не планирует.

«Мне неинтересно обсуждать грязное подметное письмо девушки, бывшей сто лет тому назад женой Калмановича, — заявил Кобзон. — Да, мне пересказали, что Настя обо мне написала в Интернете. Но сам я этого не читал и читать не собираюсь. Я вообще не люблю Интернет и не умею им пользоваться. И уж тем более я не собираюсь вступать с Настей в полемику. Это ниже моего достоинства. Все мои высказывания, которые она пытается поставить мне в вину, — это правда. Я не отказываюсь ни от одного своего слова. Рекомендую Насте заниматься не своим грязным бельем, а воспитанием детей. У нее это лучше должно получиться.»