ДМИТРИЙ ХАРАТЬЯН: ОДИН ПРОЦЕНТ ТАЛАНТА И 99% УДАЧИ

«Мне пожизненно сопутствовали везение и случай. Есть один процент таланта или способностей, а девяносто девять процентов - это удача». Вот уж действительно – скромность украшает человека. А когда к этой безусловной добродетели добавляется умение адекватно оценивать себя и собственную значимость - это вообще бальзам на душу получается. Уникальный образчик простоты и безыскусности в мире шоу-бизнеса – Дмитрий Харатьян.

Детство

Блудный сын армянского народа Дмитрий Харатьян родился в Узбекистане 21 января 1960 года. Его родители учились вместе в Ташкентском политехническом институте, там же поженились и родили ребенка. Через год отец Дмитрия получил квартиру в Липецке, которую позже удалось поменять на комнату в подмосковной коммуналке. Семейной идиллии на новом месте у Харатьянов не получилось: супруги развелись через несколько лет после переезда. «Для меня это оказалось психологической травмой, может, поэтому я рос таким ранимым, застенчивым ребенком, - вспоминал Харатьян. - Помню, как они ругались, выясняли отношения. Мы жили тогда в одной комнате в коммуналке, из-за шкафа я все слышал и очень переживал. Но и свою положительную роль эта ситуация тоже сыграла — в какой-то момент я понял, что могу рассчитывать только на свои силы, сам должен за себя постоять: мама работала, отец вообще жил в другом месте».

Рос Харатьян мальчиком скромным и стеснительным – качества для будущего артиста совершенно противопоказанные. К тому же, по признанию отца, он был подвержен плохому влиянию мальчиков со двора. Мать целыми днями проводила на работе, и все это время Дмитрий был предоставлен сам себе. Особых талантов он в детстве не проявлял: ни в учебе, ни во внешкольных занятиях. «В школьные годы я очень активно занимался спортом, переиграл практически во все командные игры, все время мечтал заниматься хоккеем, - рассказывал Харатьян. - Но я был такой худощавый, тщедушный подросток, не внушающий никаких спортивных иллюзий, что в хоккейную секцию меня не взяли».

Полностью изменил жизнь Харатьяна пионерский лагерь «Метеор». Именно там взрослые впервые отметили его музыкальный талант и посоветовали ему заниматься музыкой. Хорошо играть на гитаре Дмитрий научился в 13 лет – именно тогда он начал избавляться от застенчивости и приобрел настоящее хобби.  «Я был руководителем ансамбля «Аргонавты», - вспоминал артист. - У нас был гимн: «Тихо качается старый Арго. Тихо плывут волны. На тебе привезли золотое руно и искали его очень долго». Такая романтическая песенка. Мы слушали «Битлз» и «Машину времени». До сих пор я не могу общаться с Макаревичем, потому что смотрю на него, как на кумира. Как будто живой Леннон передо мной».  

А еще именно благодаря лагерю «Метеор» Харатьян попал в кино. Его подруга по первому отряду Галя, мечтавшая стать актрисой, упросила Дмитрия пойти с ней за компанию на кинопробы, чтобы одной не страшно было. По информации девочки, там искали ребят, умеющих играть на гитаре, так что они оба могли попасть в кино.  «А мне тогда нужно было в колхоз, - рассказывал актер. - У нас же детей припахивали каждый год помогать колхозникам собирать урожай: капусту, картошечку. Я Гале говорю, мол, у нас строго - после занятий сразу на поле. Зато освобождали от домашнего задания. И она тогда сказала, что мне справку дадут. Эта фраза меня убедила».

Подруге Гале не повезло сразу – ей не досталось даже эпизода, а вот для Харатьяна после первого посещения «Мосфильма» наступили долгие месяцы бесконечных проб на фильм «Розыгрыш». С сентября по декабрь мальчик ходил на смотрины к режиссеру Владимиру Меньшову. На благополучный для себя исход особо не надеялся, ему было достаточно получать справки об освобождении от школы. «Уже потом Меньшов мне рассказывал, что перед ним тогда лежали стопки с фотографиями актеров, - вспоминал Харатьян. - Одна - с теми, кто выбыл из кастинга, а другая - с теми, кого еще нужно попробовать. Так вот, Меньшов мою фотографию то в одну, то в другую стопку перекладывал. Но все-таки положил во вторую, хотя сам не знал, какую роль может мне предложить. В итоге дал мне главного героя».

К решению Меньшова Харатьян оказался совершенно не готов, равно как и к тому, что 10 января 1977 года он проснулся знаменитым.

Детство

Когда 16-летний Харатьян впервые увидел видеопробы с собственным участием, то пришел в ужас: маленький, худой, сутулый и, как он сам выразился, «невнятный» юноша на кинозвезду совсем не походил. Работа в кино не помогла Дмитрию окончательно справиться с природной застенчивостью, он по-прежнему был к себе слишком строг. «Успех «Розыгрыша» меня не вдохновил, не окрылил, а, наоборот, растоптал и как бы еще больше приземлил, что ли, - признавался актер. – Я понимал, что меня все отождествляют с моим героем, в то время как я никакого отношения к нему не имею. Это он такой талантливый, с гитарой в руках отстаивает справедливость, режет правду-матку в лицо, а я - мыльный пузырь. Хотя Владимир Меньшов сказал мне после окончания съемок: «Дима, советую тебе все же подумать об актерской профессии», я все равно еще долго пребывал в состоянии робости и неуверенности».

 До «Розыгрыша» Харатьян хотел стать врачом, как и старший брат отца, и даже после выхода фильма на экран все еще подумывал об этой профессии. Его подвели знания: медицинский вуз требовал хорошей подготовки по общеобразовательным предметам, которой юноша не отличался и до начала работы в кино. Профессия врача становилась все более труднодостижимой, а тут еще очень кстати Дмитрия пригласили сниматься в телефильме «Фотография на стене». Именно режиссер проекта Анатолий Васильев помог юноше понять все прелести актерства. «Васильев пригласил Диму на съемки в Одессу на конец мая – начало июня, когда экзамены на аттестат зрелости, - вспоминал отец актера Вадим Михайлович. - Он договорился со школой, что сдавать экзамены Дима не будет, а оценки в аттестат ему выведут среднечетвертные. И сын улетел! В итоге аттестат Дима получил без экзаменов – какой после этого медицинский вуз! Вот он и пошел в Щепкинское».

В это сложно поверить, но в Щукинское училище Харатьян с первого раз не поступил. От известного актера, сыгравшего в двух фильмах, на вступительных экзаменах требовалось немного, но Харатьян не удосужился даже выучить текст. В результате – обидный провал и неожиданное решение поехать в пустыню Кызыл-кум с геологической экспедицией. Год тяжелого быта и кропотливой работы принес свои плоды: в Москву Харатьян вернулся взрослым мужчиной, который твердо решил поступать в училище, теперь уже в Щепкинское. «Я успел испытать себя различными невзгодами и лишениями, получить первую запись в трудовой книжке: рабочий второго разряда геолого-физической экспедиции, - вспоминал актер. - Явился перед комиссией эдаким негром-блондином. Все опешили, спрашивают: «Вы откуда такой?» – «Из пустыни!» В общем, хорошо получилось, меня приняли. А в учебе я был троечником. Мне только один раз дали стипендию. И то по ошибке. Перепутали. Я все время прогуливал, поскольку снимался в кино. Тем не менее, диплом выдали».  

За годы учебы в Щепкинском Харатьян снялся в семи картинах – результат даже для дипломированного актера гроссмейстерский. Режиссеры один за другим делали ему интересные предложения, но Дмитрий снова совершил  непредсказуемый поступок – на пике славы ушел в армию.  Распределили звездного призывника в ракетные войска где-то за Уралом. «Я стоял уже в очереди раздетый, лысый, голый, с личным делом в руках, - вспоминал Харатьян. - Вдруг вижу, вдоль очереди идет молодой лейтенант, и в петлице у него «лира». Он спрашивает, есть ли музыканты, я говорю, что я артист. Естественно, я был совершенно неузнаваем. Он спросил, какой я артист? Я стал говорить, что у меня высшее образование. Он посмотрел «личное дело», а там у меня уже фильмов двенадцать. И он пошел и выменял меня за два огнетушителя из этой очереди».

Служил Харатьян комфортно, не выезжая за пределы Москвы, и через два года снова мог приступить к съемкам. Вынужденный перерыв на востребованности актера никак не сказался, да к тому же ему еще и везло. Например, на роль Алеши Корсака в «Гардемаринах» изначально Светлана Дружинина утвердила Юрия Мороза, но как раз в это время будущий режиссер должен был снимать дипломный фильм во ВГИКе и от работы отказался. «Дружининой пришлось срочно искать замену, – рассказывал Харатьян.   - Ее муж Анатолий Мукасей посоветовал ей посмотреть «одного мальчика» по имени Дима Харатьян. Меня пригласили на съемочную площадку, а так как съемки уже были в самом разгаре, то пробы проводить не стали. Дружинина просто дала мне ноты и слова и попросила спеть. И когда я запел: «Весна без листвы, как жизнь без любви», она сказала: «Это он».

Вот уже после «Гардемаринов» Харатьян в полной мере мог почувствовать себя крутым. В 90-м году он уже разъезжал на новой иномарке, красном Nissan, - вся Москва от зависти умирала, - и вообще мог ни в чем себе не отказывать. «Одно время мы с Сергеем Жигуновым ездили по городам нашей страны от бюро пропаганды советского киноискусства, - вспоминал Харатьян. - Тогда собирались большие бригады артистов, где были сплошь мэтры — от Николая Крючкова до Махмуда Эсамбаева. «Поет товарищ кино» - это называлось. Мы, самые молодые в этой компании, фехтуя, гардемаринами выходили под музыку из нашего фильма и пели песню «Не вешать нос». Спрос на нас был просто бешеный. Как только стал зарабатывать первые приличные деньги, начал маме дачу строить».

Но купался Дмитрий не столько в деньгах, сколько в любви публики. Четыре года подряд – с 1988-го по 1991-й - он удерживал звание лучшего актера страны по опросу журнала «Советский экран». И даже после распада СССР, в отличие от большинства коллег, не мог пожаловаться на недостаток интересной работы. В 90-е годы он снялся у Леонида Гайдая в картине «На Дерибасовской хорошая погода…», в двух продолжениях «Гардемаринов», в приключенческом фильме «Сердца трех» и, наконец, в сериале «Королева Марго». А когда вышел из возраста романтического героя, нашел в себе и другие таланты: например, продюсерский и телевизионный. «Мне кажется, что в моей жизни все идет правильно и «по нарастающей», - признавался Харатьян.  – Сначала я снимался в кино, в 35 лет пришел в театр, а затем появилось телевидение. Я вел программу «Доброе утро, Россия!», до этого была передача «Двенадцать негритят». Еще я вел программы «Большая семья» и «Говорит Москва».

Единственное, с чем актеру не очень везло – так это с призами и званиями. И если на первую приятность судьба пока так и не расщедрилась, то со второй, пусть и с опозданием, у Харатьяна теперь все в порядке. В 40 лет после ролей в 40 фильмах Дмитрий получил-таки звание «заслуженного артиста», а еще через 8 лет совершенно заслуженно стал и «Народным».

Семья

Женат Дмитрий Харатьян был дважды, и оба раза на женщинах по имени Марина Владимировна. Такое забавное обстоятельство сам актер считает чистым совпадением, в то же время подчеркивая, что именно с Маринами у него почему-то с детства складывались особо теплые отношения. С первой женой Харатьян познакомился в театральном училище. Как признается сам, жениться решил не столько из-за любви, сколько из-за сострадания: девушка была иногородней и после окончания учебы очень не хотела уезжать из Москвы. Через два года после свадьбы, в день собственного рождения, Харатьян стал отцом - дочку назвали Александрой. «Ей было четыре года, когда мы развелись с ее мамой, – вспоминал Харатьян. - Какое-то время она жила со мной. Бывшая жена устраивала свою жизнь, а потом, конечно, Саша вернулась к ней. Несколько лет я, как воскресный папа, забирал дочку на выходные, если позволяли графики съемок и выступлений. Каждое лето она ездила со мной на фестиваль в «Орленок». И отношения у нас сложились очень добрые, скорее даже товарищеские».

Свободным человеком Харатьяну удалось побыть совсем недолго. Уже в 1989 году на съемках фильмах Гайдая «Операция «Кооперация» он познакомился с 19-летней студенткой Мариной Майко, которая только что выиграла конкурс «Мисс Тирасполь» и по такому случаю начинала актерскую карьеру. Как утверждает Харатьян, девушка о его невероятной популярности была мало осведомлена, поэтому полюбила его исключительно хорошие душевные качества и голубые глаза. Встречались молодые люди долго, Марина ничем себя не компрометировала, даже отказалась от актерской карьеры, но все равно второй раз жениться Дмитрий не спешил. «Я понимал, что своей нерешительностью я обижаю Марину, - рассказывал Дмитрий. - Она, как девушка-ромашка, конечно, мечтала и о фате, и о белом платье, ей хотелось романтического ореола, который сопровождает свадебный обряд. Но Марина не давила на меня, а терпеливо ждала, когда я приму решение. Мы дважды подавали заявление в загс, но все как-то не складывалось. В результате просто расписались после семи лет гражданского брака, без пышных торжеств и без белого платья с фатой».

Завести детей пара решилась только через 9 лет после знакомства, в 1998 году. Сын Иван уже пошел по стопам отца и уже снимается в кино, причем начал не с ерунды какой-то, а с «Андерсона» Эльдара Рязанова. Дебют Харатьяна-младшего состоялся еще раньше, чем у Харатьяна-старшего, в 6 лет. «Я, между прочим, ничего не делал, чтобы «пристроить» сына, - признавался актер. - Сам никогда не снимался у Рязанова, мы с ним очень редко общаемся. Просто Эльдар Александрович как-то увидел Ваню вместе с нами в Сочи на фестивале «Кинотавр». Позже, когда искал актеров для своего фильма, вспомнил про него и сказал своим ассистентам: «А вот мальчик был, беленький такой. Кажется, сын Харатьяна». Короче говоря, Ваню нашли, сделали фотопробы и утвердили».  

Семейная жизнь Харатьяна и Майко складывалась непросто, как признавался сам актер, происходило это по большей части из-за разгульного нрава. Наверное, поэтому, на второго ребенка супруги так и не решились, хотя до сих пор актер признается, что не отказался бы от еще одной дочери.

Армянин

В литературе этот прием называется «оксюморон» - сочетание несочетаемого. Например, «живой труп», «мужественная женщина» или «Харатьян-армянин». Блондин с голубыми глазами на уроженца гор совсем не походит, но по степени любви к культуре и традициям армянского народа Дмитрий не уступит любому уроженцу Еревана. На самом деле кавказской крови в Харатьяне всего лишь четверть, да и то дедушка по отцовской линии рос в русскоязычной среде и носителем армянской культуры не был. В 37-м году деда арестовали, бабушка Харатьяна вышла во второй раз, уже за русского. Так что армянской в семье осталась только фамилия. И все-таки о своих корнях Дмитрий забывать не хотел: получая свой первый паспорт, в пятой графе анкеты он смело написал: «армянин», и был этим обстоятельством чрезвычайно горд. «Это был абсолютно осознанный выбор, - вспоминал Харатьян. – Отец много рассказывал мне о том, через что пришлось пройти армянскому народу, про геноцид, резню. Это и привело меня к мысли, что в паспорте я должен быть записан как армянин! Я на самом деле верил: так я поддержу эту нацию, которая оказалась разбросанной по миру».

Только один раз за карьеру фамилия подвела артиста. В конце 70-х годах режиссер Марлен Хуциев позвал его сниматься в фильме о Пушкине, на роль самого Александра Сергеевича. Харатьян сначала подумал, что его разыгрывают, а потом по-настоящему загорелся идеей. «Меня всё-таки уговорили прийти на пробы, - вспоминал Харатьян. - В итоге гримёры потрудились так, что, глядя на меня, все говорили: «Ну вылитый Александр Сергеевич!» Но в Госкино меня в роли Пушкина всё-таки завернули, сказали Хуциеву: «Марлен Мартынович, как же так можно?! Пушкин - гений русского народа. А тут его играет какой-то подросток, да ещё с фамилией Харатьян». Так что главная роль, которую я не сыграл в кино - это роль Пушкина».

В утешение Харатьяну можно добавить, что фильм про Пушкина у Хуциева так и не вышел.