Татьяна Лазарева вчера поведала в своем блоге, как ее прямо перед Новым годом жестоко разыграли. Телеведущая спросила совета, стоит ли рассказывать о некрасивом происшествии до выхода программы в эфир, и в итоге по просьбе читателей сегодня история была предана огласке.
Приводим пост Татьяны без изменений:
"События разворачивались следующим образом. Мне позвонила Лина Арифулина и очень сильно попросила о личной встрече до Нового года. Оставался один день – 28-е, я согласилась, уж очень она просила, говоря, что разговор не телефонный. Ладно, думаю, но если окажется какая-то фигня – то сразу ей и дам понять, что со мной лучше все обсуждать по телефону – у меня уже давно нет времени на московские пробки. Прихожу я в ресторан на Лубянке, такой многозальный, забыла как называется, меня провожают, захожу в зал – маленький, столов на 8-9, играет клавишник тихую музыку, сидит Лина, коньячок попивает, я еще позавидовала – вот мол, выпить бы сейчас прямо с утра – и день свободен, но не могу, говорю, давай уже свой разговор, времени в обрез а дел куча еще. Она начинает мне рассказывать про день рождения какого-то банкира в Киеве, который она организовывает и просит нас с Михаилом его провести. Блин, думаю, в чем тут не телефонный разговор, ну ладно уж, хоть чайку попью, не завтракала же. Лине по ходу дела кто-то звонит и она говорит, мол, да деньги у меня, подъезжайте, я тут еще полчасика буду. И в подтверждении своих слов достает и кидает обратно в сумку увесистую такую пачку пятитысячных купюр. Я ей еще говорю: ты чего, балда, такими деньжищами на весь ресторан трясешь? А она говорит, видишь, я уже декорации заказываю, мол, все на мази и все такое. Начинаем мы с ней все это обсуждать, болтаем сидим, тут в зал заходит пара мужчин, один такой мордоворот представительный, а другой помоложе, явно богемного вида. И молодой говорит, мол, вот, скоро самый волшебный из всех праздников – Новый год и мы в качестве подарка хотели бы провести сейчас на ваших глазах небольшой и необременительный сеанс гипноза. Я еще Лине говорю, во, до чего нашего брата артиста жизнь довела – уже не только по электричкам ходят на хлеб зарабатывают, а и в рестораны повадились. Думаю еще: надо же, ну ладно там фокусники и певцы – а этих то как в ресторан занесло, вроде тут люди кушают, на фига им гипноз-то нужен. Стараясь не обращать внимания, продолжаем разговор. А там пока какую-то девицу у мужика из-за стола утащили и на спинки стульев положили бревном. Потом, правда, мужику вернули, вроде даже расколдовали обратно из бревна – черт их этих девушек молодых разберет… А другому мужику и вовсе иголкой руку проткнули, а ему хоть бы хны, идет себе между столиками, только глаза закатываются у него, я сама видела. В общем, вроде, продемонстрировали нам все это, попрощались эти двое, поклонились, даже денег не взяли ни с кого да и ушли восвояси. Мы так влегкую это все обсудили, продолжаем разговор, ан нет – возвращается тот, который помоложе, с баулом каким-то в руке, уже один, и говорит, мол, Новый год – это пора подарков, а самый лучший подарок – это деньги, конечно. И мы с вами сейчас еще один проведем сеанс – подарки дарить будем. Сейчас вы все соберете ваши подарки вот в этот чемодан – и ставит свой баул на пол между столиками. Вот вы, девушка – подходит к девке, которая с мужиком проткнутым сидела, - встаньте, смотрите мне в глаза и достаньте ваш кошелек. А сам – ну чистый Дэвид Блейн, так и жжет ее глазами. Она встает, достает кошелек и отдает ему, он его в баул бросает. Так он обходит половину столиков и подходит к нам. Я, главное, эти все гипнозы страсть как не люблю, боюсь даже, потому как неполезно все это, ну его, думаю, к бесу, главное в глаза ему не смотреть. А Лине я подарочек приготовила к Новому году – тушь для глаз мою любимую, а подарить не успела еще. И так бросаю ее в баул, нарочито не глядя ему в глаза, и говорю, мол, вот мой подарочек, а сама сумку с кошельком под стол подальше запинываю. Подходит он к Лине, смотрит на нее, она на него - и вот она вытягивает из сумки своей эту пачку денег, которую я вначале у нее видела, и отдает ему. Тот забирает их и продвигается с баулом дальше. Я ей говорю: ты что сейчас сделала? Она говорит: а что? Я говорю: ты только что отдала этому человеку свою пачку денег. Она говорит: да ты что? И лезет в сумку, не веря. Тут я краем глаза вижу, что в зад входит какая-то еще пара – девушка и молодой человек в форме какой-то, то ли летчик, то ли военный, я еще вполголоса так говорю – слава Богу, милиция пришла, а сама смотрю, как Лина недоверчиво в сумке шарится в поисках денег. А богемный за это время у всех все забрал, в том числе и у военного, красивого и здоровенного, (это я даже краем глаза смогла усечь) и вернулся на исходную. Я уже за ним внимательно наблюдаю, думаю еще (доверчивая очень), вот сейчас он будет угадывать, где чей кошелек, всем все вернет и все разрешится без кровопролития. Но он говорит: я сейчас ненадолго уйду, а потом вернусь и поздравлю всех, типа, с Новым годом, не волнуйтесь, не беспокойтесь, сидите тихо. Я гляжу вокруг – все в каком-то оцепенении, а тетка за дальним столом, она одна была, сидит и спит. Тут до меня доходит окончательно, что эта падла всех загипнотизировала и сейчас намеревается свалить с баулом денег. Не успеваю я рта раскрыть, как красивый и здоровенный громко произносит: а что здесь происходит вообще? И приближается к богемному. В голове моей проносится мысль: ну точно, они же только что пришли, он еще не загипнотизированный до конца, и тут богемный ему говорит, мол, не волнуйтесь, все в порядке, смотрите мне в глаза, и так ему легонько по лбу - бац! – и тот опадает на пол и лежит бревном, что мышь твоя. Тут я встаю и говорю, стараясь непроизвольно говорить громче и уверенней, чем обычно: немедленно верните деньги, или я вызову охрану. Оглядываюсь – ни одного официанта, сука, только клавишник играть продолжает, но он с самого начала невменяемый был, сразу видно. А богемный тем временем, гад, к двери пятится с баулом. Я его хватаю за руку и говорю, мол, деньги положь сначала, а сама оглядываюсь – все как суслики сидят, на нас смотрят, тут этот еще на полу валяется и музыка играть продолжает, ну, картина маслом. Я тогда, придерживая этого с баулом, выглядываю в коридор – никого, гадство, а этот вырывается потихоньку и все говорит, мол, успокойтесь, посмотрите мне в глаза и успокойтесь. Ну, думаю, хрен я тебе в глаза смотреть буду, глаза старательно прячу, а сама у него баул рву и твержу, деньги оставь и вали на все четыре стороны. Он баул ставит на стул и все твердит, мол успокойтесь и посмотрите мне в глаза, и тут на беду свою и мою звонит мне мой сын Степан. Я телефон хватаю, баул держу крепко и пытаюсь понять, что же мне сыну говорить, чтобы его не испугать сильно, потом наконец до меня доходит, я говорю, Степа срочно позвони папе, пусть он мне перезвонит немедленно. Напугала все-таки своим голосом и тем, что все повторяла одно и то же (и это им еще один минус, сволочам этим веселым разыгрывающим. Не прощу). Трубку бросила, сама этого держу, он уже вырывается и говорит, мол вы не понимаете, если этих людей не вывести из состояния гипноза, то они все в психушку попадут, я говорю – ты сам у меня в психушку попадешь сейчас, и держу крепко и его и баул. Тут звонит Михаил. А Михаил был в это время в зале тренажерном, и знал только, что я на встречу с Линой собиралась куда-то. И тут он слышит, как я уже на крике практически его прошу найти по справочной телефон такого-то ресторана, позвонить на рецепшн и прислать в такой-то зал охрану, и срочно. Ну, вы представляете. Позже Михаил признался, что первая мысль его была о белой горячке. Возможно, поэтому мы впоследствии во Вьетнаме практически не пили – очень уж он испугался.
В общем, устала я это все описывать, да и самое веселое закончилось на звонке Степана. Потом уже реально было страшно и непонятно, что делать. Помниться, я еще в соседний зал выбегала и помню эти поднятые от тарелок изумленные глаза жующих людей – в зал забегает Лазарева и просит вызвать милицию, потому что в ресторане орудуют жулики… Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. В общем, когда все эти придурки ввалились в зал с цветами, камерами, микрофонами и криками Танечка, Танечка это розыгрыш, я молча сгребла свою сумку и чуть не плача потащилась к выходу. На выходе я все-таки расплакалась, потому что меня догнала Лина и стала утешать и спрашивать, чего я так расстроилась.
И действительно, чего я так расстроилась?"
Ссылка на источник:
Татьяна Лазарева рассказала о жестоком розыгрыше