Я не знаком с Иосифом Давыдовичем Кобзоном настолько хорошо, чтобы рассуждать о нем, как о великой личности. И в этом я вижу только плюс, потому что меня это избавляет от потенциальных обвинений в подхалимаже. Я не хочу быть хорошо знакомым с Кобзоном по той причине, что являюсь абсолютно самодостаточным грузинским мошенником. Мне не обязательно дружить с Иосифом Кобзоном, чтобы переживать по поводу его очередного попадания в онкологическую больницу. Я просто знаю, что Кобзон одним своим присутствием на земном шаре облегчает жизнь миллионам людей.
Все истории вокруг него, связанные с криминалом, с тем, что он якобы демоническая персона, вызывают у меня отвращение. Он огромный, повторяю огромный персонаж, с огромным обаянием. Он огромный артист. И если уж моя покойная мама говорила, что когда он поет, ей хочется жить, то я сейчас, когда он попал в больницу, тороплюсь опередить гиен пера, которые, когда с кем-то что-то, не дай Бог, случается, тут же вспоминают про чей-то вклад в мировую культуру.
Я бы очень хотел, чтобы он не покидал эту юдоль... Он нужен огромному количеству людей, знающих, что такое свет в конце тоннеля. Ибо большой артист – это всегда свет в конце тоннеля.
Все нынешние артисты – это массовое производство, а Кобзон – штучный человек, и ему сейчас очень больно. Не знаю почему, но когда больно кому-то, больно и мне. Я просто хочу, чтобы кто-нибудь донес до него содержание этой маленькой заметки. Он нужен мне, не потому что я влюблен в его голос, а потому что человеческая жизнь не подчиняется регламентации, утверждаемой журналом Hello!: пишем только про тех, кто сдох или про тех, кто заплатил нам деньги. Иногда нужно писать про тех, кому мы должны быть благодарны. Он пел и давал нам надежду на жизнь, он должен выздороветь, вернуться, жить еще долго и показывать нам всем пример, как можно бороться с невзгодами. Я этого очень жду.